Поддержать команду Зеркала
Беларусы на войне


На заре советской эпохи руководителями в национальных республиках часто назначали приезжих. Один из этих людей сыграл кровавую роль в истории Беларуси. Леонид Заковский — один из главных организаторов большевистского террора в нашей стране. За менее чем три года его работы в БССР прошли разбирательства по многим сфабрикованным делам, самым громким из которых стало дело «Белорусского национального центра». Правда, судьба сполна вернула Заковскому долг — традиционно для СССР того времени он сам стал жертвой машины репрессий, которую запустил. Вот его история.

Этот текст — седьмой в нашем проекте «Опричники». В нем мы рассказываем об антигероях советской эпохи, которые имели самое прямое отношение к репрессиям, но не слишком известны широкой публике.

Латыш, отказавшийся от своего имени

Леонид Заковский родился на хуторе Рудбаржи Курляндской губернии (ныне — Латвия) в семье лесника. На самом деле его звали Генрих Штубис. От этого имени от отказался из-за работы — по одной из версий, еще в первые годы службы в советских силовых органах он был внедрен в одну из ячеек антибольшевистской организации «Союз спасения родины» в Казани под видом одного из латышских офицеров. Организацию в итоге раскрыли и уничтожили, что заложило фундамент карьеры Штубиса, но «засвеченное» имя пришлось сменить. По другой версии, большевик просто не хотел, чтобы его ассоциировали с латышами, которых (о чем мы еще расскажем ниже) он сам массово репрессировал.

Леонид Заковский в 1935 году. Фото: commons.wikimedia.org
Леонид Заковский в 1935 году. Фото: commons.wikimedia.org

Генрих окончил 2 класса Либавского городского училища (теперь — Лиепая), откуда был исключен за участие в первомайской демонстрации. Работал в медно-жестяных мастерских, с 1912 года был юнгой и кочегаром на пароходе, обслуживавшем линию Либава — Нью-Йорк. В феврале 1913 года его вместе с братом Фрицем Штубисом впервые арестовала полиция, второе задержание произошло в конце того же года. Причиной стало то, что Штубис примкнул к анархистам — радикальным противникам царизма. В январе 1914 года его выслали на три года под надзор полиции в Олонецкую губернию (в Карелии). В ссылке он отбыл весь срок: с мая 1914 по январь 1917 года.

Впоследствии Штубис скрывал свою вязь с анархистами, так как несмотря на то что изначально те находились в дружеских отношениях с большевиками, в 1918 году пути движений стали расходиться. В апреле того года чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем (ЧК, позднее ВЧК) разгромила создававшуюся анархистами «Черную гвардию».

Вернувшись из ссылки, от призыва в армию Заковский уклонился. К анархистам он также больше не вернулся, а после свержения монархии вступил в партию большевиков. Был активным участником июльского вооруженного мятежа 1917 года (первая и неудачная попытка большевиков захватить власть в Петрограде); после которого перешел на нелегальное положение — его объявили в розыск по обвинению в убийстве нескольких офицеров. Во время октябрьского переворота 1917 года руководил матросским отрядом, захватившим городскую телефонную станцию Петрограда.

Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов в 1917 году. Фото: User Kristallstadt via commons.wikimedia.org
Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов в 1917 году. Фото: User Kristallstadt via commons.wikimedia.org

Очень скоро после захвата власти большевиками, 7 декабря 1917 года, была создана уже упоминавшаяся ЧК — специальный орган безопасности Советского государства. Она была основным инструментом реализации красного террора — комплекса карательных мер, проводившихся в ходе Гражданской войны в отношении классовых врагов, а также против людей, обвинявшихся в контрреволюционной деятельности.

Именно в этой структуре нашлось место для Заковского — в ведомстве Дзержинского он служил почти с момента его основания. Кстати, сам Железный Феликс считал латыша одним из лучших чекистов страны. Не первых порах его направляли в те места, где складывалась кризисная для большевиков ситуация, и местные органы сами не могли с ней справиться. Обычно речь шла о народных восстаниях. Заковский приезжал на место событий не один, а во главе вооруженного отряда специального назначения. Чаще всего подобные выступления заканчивались кровавыми подавлениями.

В 1921−1925 годах Заковский был председателем Подольского и Одесского ГПУ (Государственное политическое управление при НКВД РСФСР, учрежденное в 1922 году на замену ВЧК), уполномоченным ГПУ по Молдове. По имеющимся сведениям, был причастен к убийствам и ограблениям перебежчиков через границу, присвоению контрабанды. За это чекиста привлекли к партийной ответственности, но какого-либо серьезного наказания он избежал.

В 1926 году Заковского даже повысили: перевели в Сибирь полномочным представителем ОГПУ (так переименовали ГПУ после образования СССР) и начальником Особого отдела (фактически, военной контрразведки, занимавшейся выявлением реальных или мнимых предателей в рядах армии) Сибирского военного округа. Похоже, что это назначение стало решающим. В 1928 году Заковский обеспечивал безопасность Иосифа Сталина во время его поездки по региону, тогда же произошло их знакомство и сближение. Вождь начал проталкивать чекиста по карьерной лестнице, а его прежние «грехи» счел «отрыжкой Гражданской войны».

С 1928 года Заковский — председатель «тройки» ОГПУ по Сибирскому краю, занимавшейся внесудебным рассмотрением дел. С ноября 1929 по январь 1930 года этот орган рассмотрел 156 дел на 898 человек, из них 347 Заковский осудил к расстрелу. В 1930 году он лично подписал предписания работникам комендатуры на расстрел 4762 человек.

Также Заковский был причастен к высылке в необжитые части Сибири 45 тысяч семей.

Леонид Заковский. Фото: nkvd.memo.ru
Леонид Заковский. Фото: nkvd.memo.ru

«Успехи» в Сибири привели к переводу на еще более ответственный участок — в 1932 году Заковского назначили полномочным представителем ОГПУ в БССР и начальником Особого отдела Белорусского военного округа (БВО).

Карьера в Беларуси: репрессии против латышей, верующих и кулаков

За менее чем три года работы Заковского в БССР прошли разбирательства по многим громким сфабрикованным делам, в результате чего были репрессированы тысячи людей. Поиск контрреволюционеров и шпионов, в том числе среди национальных меньшинств, происходил регулярно. Об этом, например, свидетельствует спецсообщение заместителя председателя ОГПУ и прямого начальника Заковского Генриха Ягоды Сталину от 26 марта 1933 года, в котором говорилось о раскрытии некой латышской контрреволюционной националистической организации в Лиозненском районе (в Витебской области латышское меньшинство было довольно значительным). Это дело было одним из первых в череде процессов о «латышских заговорах», которые позднее привели к появлению дела о «Латышском национальном центре», по которому казнят более 3 тысяч человек.

Также во время работы Заковского в Беларуси продолжалось давление на верующих. Наибольшую известность получило сфабрикованное органами ОГПУ дело о существовании в БССР церковно-повстанческой организации «Иезуит», которая якобы возникла в 1929−1930 годах. Все ее члены, 79 человек, были осуждены ОГПУ БССР по обвинениям в антисоветской агитации и пропаганде и контрреволюционной деятельности.

В Беларусь Заковский привез и практику давления на крестьян. В период с конца 1932 по 1933 год органами ОГПУ в Пуховичском районе были арестованы 108 мужчин, которые проходили по сфабрикованному делу о деятельности контрреволюционной кулацкой организации «Партия освобождения крестьян», которая якобы действовала в этом регионе. Решением «тройки» от 2 апреля 1933 года 101 человек был приговорен к расстрелу, а остальные получили 10 лет лишения свободы. В октябре 1956 года все расстрелянные были реабилитированы посмертно.

Белорусские крестьяне, 1919 год. Фото: tribunapracy.by
Белорусские крестьяне, 1919 год. Фото: tribunapracy.by

Согласно подсчетам кандидата исторических наук Владимира Адамушко, в период с 1931 по 1934 годы, когда органы госбезопасности БССР возглавлял Заковский и Герман Матсон — раскулачили и выселили за пределы белорусской территории приблизительно 261 тысячу человек.

В 1934-м, в год окончания массового раскулачивания и снижения темпов по созданию коллективных хозяйств, Заковского назначили народным комиссаром (министром) внутренних дел БССР. В этой должности он пробыл менее года, а затем пошел на очередное повышение в Ленинград. Правда, о еще одном его следе в белорусской истории нужно рассказать отдельно.

Дело «Белорусского национального центра»

В августе 1933 года было «раскрыто» еще одно дело — о контрреволюционной повстанческой и шпионско-диверсионной организации «Белорусский национальный центр» (БНЦ).

Его якобы создали в сентябре 1932 года белорусские общественно-политические деятели: публицисты Максим Бурсевич, Павел Волошин, Флегонт Волынец, Иосиф Гаврилик, Игнат Дворчанин, Петр Метла, Симон Рак-Михайловский и другие люди, прибывшие в БССР из-за границы в 1930−1932 годах. Большинство из них были активистами коммунистического движения в Западной Беларуси, которая тогда входила в состав Польши. В то же время они являлись заметными деятелями в белорусской науке и культуре того времени. Так, Дворчанин защитил докторскую диссертацию по теме «Франциск Скорина как культурный деятель и гуманист на белорусской ниве» в Пражском университете, составил «Хрестоматию новой белорусской литературы» для средних школ. Симон Рак-Михайловский — редактор, поэт и публицист, написал музыку к романсу «Зорка Венера» на стихи Максима Богдановича. Из-за того что Рак-Михайловский был репрессирован, авторство его музыки в различных источниках долгое время указывалось как «народная».

Белорусский посольский (депутатский) клуб в Варшаве, 1923 год. Второй справа в верхнем ряду — Симон Рак-Михайловский, справа от него Петр Метла, сидит крайний справа — Павел Волошин. Фото: Куфэрак Віленшчыны / М. Казлоўскі. — Маладзечна: 2007. — № 1 (12).
Белорусский посольский (депутатский) клуб в Варшаве, 1923 год. Второй справа в верхнем ряду — Симон Рак-Михайловский, справа от него Петр Метла, сидит крайний справа — Павел Волошин. Фото: Куфэрак Віленшчыны / М. Казлоўскі. — Маладзечна: 2007. — № 1 (12). — С. 16., CC BY-SA 4.0, commons.wikimedia.org

Особый цинизм дела БНЦ заключался в том, что некоторые его фигуранты, вернувшиеся в страну из Польши, были арестованы сразу же по приезде в Минск и содержались под домашним арестом вплоть до начала процесса. Таким образом они не имели физической возможности заниматься на территории БССР общественно-политической деятельностью — но это не помешало фабрикации дела, материалы которого составили 55 томов.

По версии чекистов, БНЦ якобы состоял из ячеек по 3−5 человек. Каждый член поддерживал связь только с руководителем своей ячейки. Общее руководство якобы осуществляла исполнительная «тройка», в которую входили Рак-Михайловский, Дворчанин и Метла. По утверждениям ОГПУ, руководство БНЦ «финансировал и направлял» 2-й (разведывательный) отдел Генштаба Войска Польского через посольство в Москве и генеральное консульство в Минске. Следствие утверждало, что на эти цели «заговорщики» получили 65 тысяч советских рублей и 3 тысячи долларов (на тот момент это были значительные средства, сегодня лишь долларовая часть составляла бы около 70 тысяч).

В августе−ноябре 1933 года органы ОГПУ «раскрыли» ячейки БНЦ во множестве учреждений и организаций БССР, в том числе в научных и учебных заведениях. «Вражеская сеть» охватила 9 городов и 25 районов республики (которая, напомним, была меньше нынешней Беларуси — западная часть по-прежнему находилась в составе Польши).

Вот только эти впечатляющие цифры плохо согласуются с числом обвиняемых по делу — 281 человек (77 в Минске, 204 — «на местах»). Теоретически, членов БНЦ должно было быть значительно больше. С учетом числа ячеек и численности «филиалов» их не могло быть меньше 400 человек.

Здание КГБ в Минске. Снимок носит иллюстративный характер. Фото: TUT.BY
Здание КГБ в Минске. Снимок носит иллюстративный характер. Фото: TUT.BY

Обвинение строилось исключительно на показаниях арестованных, полученных под пытками. Эти сведения не были подтверждены ни документами, ни вещественными доказательствами. «Покаянные» показания обвиняемых имеют одинаковое по содержанию начало, а протоколы допросов Бурсевича, Волошина и Метлы во многом совпадают дословно.

14 ноября 1933 года постановлением «тройки» ГПУ была осуждена первая партия — 21 «заговорщик» из числа преподавателей Белсельхозакадемии: они получили от 3 до 8 лет лишения свободы с отбыванием срока в исправительно-трудовом лагере. 26 декабря 1933 «тройка» ГПУ осудила еще 17 человек из Гомельского «филиала» БНЦ: от 3 до 10 лет.

Наконец, 9 января 1934 года «четверка» коллегии ГПУ вынесла приговор еще 70 «членам» БНЦ. На этот раз 25 человек были приговорены к расстрелу. Еще 15 тоже изначально приговорили к смертной казни, но ее заменили десятью годами лагерей (речь о Бурсевиче, Волошине, Волынце, Дворчанине, Рак-Михайловском и других). 30 человек получили от 3 до 10 лет заключения в лагерях. Большинство было отправлено в отдаленные уголки России.

Однако в 1937−1939 годах по решениям различных внесудебных органов из 45 человек, осужденных по делу БНЦ к заключению в лагеря, были расстреляны еще 22. В частности, тройка УНКВД Ленинградской области под председательством все того же Заковского, уже перешедшего на новое место работы, отправила на расстрел Бурсевича, Волошина, Волынца, Гаврилика, Дворчанина, Рак-Михайловского.

Писатель и публицист Игнат Дворчанин, расстрелянный в 1937 году. Фото: commons.wikimedia.org
Писатель и публицист Игнат Дворчанин, расстрелянный в 1937 году. Фото: commons.wikimedia.org

Тех, кто отбыл сроки лагерного заключения и выжил, в 1950−1952 годах выслали в отдаленные районы СССР.

Уже после смерти Сталина, в 1956 году, военный трибунал Белорусского военного округа отменил решение коллегии ГПУ от 9 января 1934 года в отношении всех обвиняемых — из-за отсутствия доказательств.

Позднее КГБ БССР провел проверку и дополнительное расследование — по их итогам существование БНЦ не подтвердилось. В августе−сентябре 1956-го решением военного трибунала БВО дело было полностью прекращено «ввиду отсутствии состава преступления».

Недолгий пик карьеры и гибель

После перевода из БССР в 1934 году Леонид Заковский стал начальником управления НКВД (Народный комиссариат внутренних дел, так бывшее ОГПУ стало называться после очередного переименования) СССР по Ленинграду и области. Это назначение произошло вскоре после убийства первого секретаря местного обкома Сергея Кирова, которое стало катализатором для масштабных репрессий по всей стране. По прибытии в Ленинград Заковский занялся расследованием дела и развернул в городе беспрецедентный террор. С 1934 по 1938 годы под его руководством были расстреляны около 45 тысяч человек.

Леонид Заковский и другой организатор «Большого террора» Михаил Фриновский в Кремле, февраль 1936 года. Фото: nkvd.memo.ru
Леонид Заковский (слева) и другой организатор «Большого террора» Михаил Фриновский в Кремле, февраль 1936 года. Фото: nkvd.memo.ru

19 января 1938 года он достиг высшей точки своей карьеры — стал первым заместителем народного комиссара внутренних дел СССР (начальником Заковского был печально известный Николай Ежов) и начальником УНКВД СССР по Московской области. И хотя столичное управление он возглавлял только два месяца, именно на это время пришелся пик репрессий в Москве по «латышской операции». Количество арестованных латышей в сравнении с Ленинградом значительно увеличилось. Возможно, в это время Заковский почувствовал, что в нем (вернее, в его преданности) усомнились, и решил наверстать упущенное. По ряду воспоминаний, Заковскому принадлежит сказанная в то время фраза: «Попади ко мне в руки Карл Маркс, он бы тут же сознался, что был агентом Бисмарка».

Попытки выслужиться (как и во многих других случаях) не помогли. В марте 1938 года Заковский был снят с поста начальника Московского управления НКВД, затем уволен из органов и исключен из компартии. А 19 апреля 1938 года в ходе все той же «латышской операции» арестован по обвинению в «создании латышской контрреволюционной организации в НКВД, а также шпионаже в пользу Германии, Польши и Англии».

«Еще в марте 1938-го Сталин отзывался о его работе во главе Московского УНКВД очень высоко. Видимо, Заковского погубила неосторожность: расслабившись в узком кругу, он допустил вольные высказывания о Сталине. Во всяком случае, о таком факте позже упоминал Ежов», — писал историк Владимир Томилов.

Военная коллегия Верховного Суда СССР приговорила Заковского к расстрелу. Бывший чекист был убит 29 августа 1938 года на полигоне НКВД Коммунарка, где заканчивали свою жизнь многие другие организаторы репрессий.

В будущем Заковский не был реабилитирован.